ПОУЧЕНИЯ МИТРОПОЛИТА АФАНАСИЯ ЛИМАССОЛЬСКОГО

IX

О СМИРЕНИИ

Смирение – это великая тайна, но знайте, те из нас, кто жаждет свободы, духовной свободы, которая освобождает от тревоги, гнета, греха во всем его протяжении и больной форме, – это мы найдем только через смирение. Нам надо научиться смирению. К сожалению, сегодня громадной болезнью, громадной проблемой и вопросом является вопрос: как человеку смириться? Потому что (наверно, из-за того, что так нас воспитывают, когда мы еще дети) мы вырастаем больными, до того больными, что не можем устоять на среднем пути. Стоит только попытаться кому-нибудь смирить нас, мы тут же впадаем в отчаяние, а как только попробуют нас ободрить, нас уже охватывает высокомерие. Нет среднего пути. Идешь, чтобы сказать ему: «Посмотри, ну что ты тут такое сделал?!» – как он тут же валится с ног, впадает в депрессию, и начинаются вопросы: «Ну почему, почему, почему…»

Этот же депрессированный человек, если его немножко приободрить, тут же бросается в другую сторону и исполняется эгоизма и высокомерия. Это знамение нашей эпохи. Если у нас нет смирения, тогда мы бесплодны. Без смирения мы не пользуемся благодатью, не имеем освящения, обожения. Нет святых людей без смирения. Без него человек утопает в депрессии. И тут – великая мудрость, рассудительность и всемогущее действие Бога, ибо в конечном счете Бог есть Тот, Кто совершает спасение и освящение человека.

Вы должны быть внимательны в этих двух крайностях: одна – это отчаяние, а другая – высокомерие. Эти две крайности являются отклонениями от смирения. Отчаяние не от Бога. Будьте осторожны, не смиряйте себя, когда видите, что доходите до отчаяния. Это не смирение от Бога. Например, приходит кто-нибудь и начинает говорить: «Я грешен, я ничего хорошего не сделал», – и видишь, что он лишен всякой силы, всякого дерзновения. В этом случае это не святое Христово смирение, делающее человека свободным, а «смирение» от демонов, хотящих его умертвить. Потому что диавол не хочет, чтобы человек нашел себя, а хочет раздавить его – с той или другой стороны.

Будьте осторожны, это синдром вашего возраста и этой эпохи. Раньше этого не было, люди были терпеливыми в смирении и принимали друг друга, находили облегчение, имея терпение. Сегодня мы не выносим другого человека. Да какого другого человека – мы самих себя не выносим! Я часто говорю это: «Но, дитя мое, прояви терпение к себе самому, потому что первое, чего ты не выносишь, – это ты сам! Если ты не выносишь себя самого, то как ты вынесешь другого и как после этого другие будут выносить тебя?»

Поэтому необходимо большое внимание, чтобы придерживаться этого среднего пути. Более всего будем внимательны: по плодам вы поймете, от Бога ли это или от духа, толкающего нас в духовный мрак.

Старец Паисий говорил: «Здоровые, имеющие любовь и смирение, из любви часто ругаются, кому понести большую тяжесть и взять более неприятные вещи или придержать для себя гнилое, чтобы съесть его, а лучшее отдать ближнему своему, который есть Христос». Вот что делает тот, кто имеет смирение, – выбирает худшее и гнилое. «И когда ест гнилое, он ощущает большую сладость, чем брат, который ест хорошее, потому что он ест любовь и бывает снеден любовью. И наоборот, разумеется, вот как едят друг друга недуховные люди: «Почему я должен есть гнилое, а он хорошее? Да я его самого съем вместе с хорошим! Пусть научится в другой раз не делать таких глупостей!»

– Как человек может избежать отчаяния, которое внушает ему диавол?

– Человек избегает отчаяния, когда, во-первых, поймет, что не он контролирует всё. Нас потому охватывает тревога и мы бросаемся то туда, то сюда, что мы думаем, будто устроим всё сами, то есть мы думаем, что мы должны устроить всё, контролировать всё, и если что-нибудь упустим, то всё тут же взлетит на воздух. Не предавать свою жизнь в руки Божии – это неверие. Кто верит, что ничего не случается без Промысла Божия, что Бог управляет творением, тот чувствует себя хорошо, у него есть свобода, и он всегда приобретает смирение, чтобы предоставить Богу сделать то, что ему не по силам. Нам надо понять, что наши силы ограничены, что мы не являемся неограниченными людьми.

Без конца видишь молодых матерей за рулем, они водят машину и всё куда-то спешат, а ребенок сидит на заднем сиденье. Они непрестанно мчатся, чтобы перебросить его с одних частных уроков на другие. И видишь тревогу, написанную у них на лице: успеть бы отвезти дорогое дитя. А оно взволновано, подавлено или и того хуже. Она с нетерпением ждет его на улице – чтобы, как только закончит, взять его, посадить опять в машину, отвезти его на плавание, с плавания – на фортепиано, с фортепиано – на кларнет, а с кларнета – к психиатру!

И знаете, сколько проблем создается таким образом? Больные родители, желающие, чтобы ребенок сделал всё, научился всему, постоянно приносил пятерки, был отличником, никогда не проваливался. Мы не научили ребенка, что неудача тоже бывает в жизни. И часто неудача бывает позитивной, то есть имеет свою хорошую сторону. Она тоже полезна, помогает человеку, и кто проваливается, у того тоже есть утешение, и он становится мягче, добрее.

Поскольку я владыка, то часто бываю в разных местах, в роскошных салонах и домах, и вспоминаю тогда келью старца Паисия, в которой не было ничего. Знаете, что значит это «ничего»? Абсолютно ничего, в прямом смысле этого слова. Какие-то коробки и старые одеяла, которые он нашел и пристроил, – это были его «диваны». О них он говорил: «Эти диваны я специально заказал из Франции, у Людовика!» – так он говорил, чтобы мы смеялись. Поначалу, когда мы ходили к нему, то поскольку я был молод, он говорил мне:

– Для тебя, поп, у меня есть специальное кресло, ты сядешь вот там, потому что оно специальное, и я держу его для официальных гостей!

И что бы вы думали, это было? Ящичек, накрытый одеялом, а другое одеяло было прибито к стене, чтобы тебе не было холодно, когда прислонишься к ней. Ничего у него не было, иконки были бумажные, вставленные в целлофан, вместо стола была табуретка; старец клал на колени доску и писал на ней. Нищета. У него не было ничего не потому, что не было, а потому, что он этого не хотел. Если бы хотел, он был бы богатым, миллионером – если бы хотел, но он этого не хотел. Всё его добро помещалось в одном сундуке, где было немного фасоли, простого риса и того, что ему иногда носили из монастырей: немного сухофруктов или лукума, которым он угощал посетителей. Ни кастрюли, ничего, то есть те вещи, которые для нас являются само собой разумеющимися, для него были роскошью.

Так кто же теперь преуспел? Тот ли, кто жил во дворцах, и память о нем сгинула, и неизвестно, помнят ли о нем хотя бы даже дети, – или вот этот крайне бедный, необразованный подвижник посреди гор, который, однако, был преисполнен благословения от Бога с радостью, счастьем, оптимизмом, бывший словно источник, из которого источались счастье и радость? И все мы шли, как и все страдающие люди, пили и насыщались этой водой, истекающей от этого беднейшего человека, которому часто нечего было есть. «У меня нет не потому что нет, а потому что не хочу, я решил, что моя жизнь будет такой. Если бы я хотел, я мог бы жить по-другому». Это, естественно, я говорю не для того, чтобы мы ему подражали, потому что, наверное, в миру, где мы живем, нам не надо и даже нельзя делать подобные вещи из-за наших обязательств. Но пусть сердце наше будет свободным, мудрым, и нам надо научиться тому, что имеет значение в нашей жизни: ибо в конечном счете только Бог имеет значение. И мы должны судить нашу жизнь не через мирское и человеческое, а через Божии данности. И будем трижды счастливы, когда Бог с нами. Ты говоришь: «Я не преуспел в одном, не преуспел в другом, не стал тем, кем хотел, а ведь мечтал». Зачем ты хочешь этого? Всё это преходяще, суетно. Достигни того, что имеет ценность. Достиг ли ты Бога? Имеешь ли Бога в сердце? Имеешь ли ожидание Божия Царства? Вот что имеет ценность. А всё остальное – на короткое время.

Ну хорошо, добавь всё остальное, и что же получилось? Имеющие должны быть как не имеющие. Недолго тебе быть с этим, ты его потеряешь, не будет оно у тебя всю жизнь. Даже самые дорогие вещи и лица, даже они не будут с тобой в час твоего затруднения. Бог – вот Кто будет с тобой всегда, в Нем ты нуждаешься, в Христе нуждаешься. Его и будем искать. Вопрос в том, каковы наши отношения с Богом. Если мы смиренны, мы поймем это. Настоящая интеллигентность в том, чтобы понять, что у тебя имеется 80 лет и их надо использовать для вечности. А настоящая глупость – это иметь 80 лет и думать, что будешь жить вечно на этой земле.

С Христом ты ни в чем не нуждаешься. А когда нет Христа, тогда тебе всего не хватает.

По материалам сайта www.pravoslavie.ru