ПОУЧЕНИЯ СВЯТЫХ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

О ТЕРПЕНИИ СКОРБЕЙ

II

Святые отцы перечисляют около семи духовных причин болезней. Об одной из причин они говорят: «Став праведными, святые претерпевали искушения или по причине каких-то недостатков, или чтобы получить большую славу, потому что обладали великим терпением. И Бог, не желая, чтобы излишек их терпения оставался неиспользованным, попускал им искушения и болезни».

Еще в молодости, во время поездки в Калугу для рукоположения в иеромонахи, преподобный Амвросий, изнуренный постом, схватил сильную простуду и тяжело заболел. С тех пор старец уже никогда не мог поправиться. Здоровье у него оставалось настолько слабым, что в 1846 году его по болезни вывели за штат. Всю оставшуюся жизнь он еле передвигался, страдал от испарины так, что переодевался по несколько раз в сутки, не выносил холода и сквозняков, пищу употреблял только жидкую, в количестве, которого едва бы хватило трехлетнему ребенку. Несколько раз он бывал при смерти, но каждый раз чудесным образом, при помощи благодати Божией, возвращался к жизни. Находясь в такой немощи, старец нес подвиг духовного окормления многочисленных чад и паломников, исцелял больных, молился за страждущих, наставлял и помогал духовным советом.

Преподобный Анатолий (Зерцалов) также пережил много скорбей. Будучи иноком, он жил в угловой башне монастыря. От непривычки мало спать, от неудобных помещений и непривычных трудов в обители у молодого человека стала очень болеть голова. Иногда целыми днями лежал он с больной головой, и некому было подать ему воды; часто оставался и без пищи, когда на трапезу ходить не мог. А внизу в башне было место, где кололи дрова. Этот стук еще более отягощал положение больного. После тяжелых физических трудов ему дали клиросное послушание, но оно скоро закончилось. Регент выгонял за клирос высокого инока, чтобы не закрывал нот, требовал оттуда смотреть и петь, и он слушался. Затем регент-простец осердился на нового певчего, что тот порой, как знаток пения, делал ему деловые указания, и пожаловался на него отцу настоятелю. Будущего старца и отправили на кузницу. Тяжело было ему на этом послушании; спать приходилось здесь же, скамеечка – маленькая, узкая и короткая, а он был высокого роста. Ляжет, закроет голову свиткою – ногам холодно; ноги накроет – голове холодно. Путем этих мелких, по-видимому, но очень тяжелых огорчений вырабатывался в молодом послушнике, будущем старце, дух смирения и терпения, кротости и твердости.

Преподобный Иосиф, в миру Иван, келейник и сотаинник преподобного Амвросия, о том, что такое скорби, узнал с детства. Когда он был ребенком, любимая сестра ушла в монастырь, и он тосковал по ней. В 4 года остался без отца, а в 11 лет – без матери. Старший брат стал полным хозяином имущества. Был он человеком неплохим, но страдал слабостью винопития. И когда через год после смерти матери старшая сестра приехала из монастыря навестить братьев, дом и родительское имущество были спущены до нитки. Так Господь вел Ивана путем скорбей и испытаний. Ему пришлось работать и в трактире, и в бакалейной лавке, таскать пятипудовые мешки и прочие тяжести, сопровождать обозы с товаром. Воры снимали с него сапоги, он тонул, перенося доски с плотов, падал в обморок от голода, скитался, бывал бит жестоким хозяином, подвергался многочисленным опасностям и искушениям. Господь привел Ивана в Оптину. По Оптинским обычаям, новоначальных для смирения отправляли на трудное и хлопотливое послушание в трапезную. Юноша стал помощником повара в скиту. Но молодой послушник, хлебнувший горя в миру, только радовался, что оказался в тихой обители, далеко от искушений и суеты. Когда Иван стал келейником старца Амвросия, ему пришлось терпеть многочисленные столкновения, искушения, происходящие случайно и намеренно, «для испытания». Старший келейник, суровый и угрюмый, часто делал ему выговоры, иногда несправедливо. У Ивана не было даже своего угла, где бы мог он почитать, помолиться, отдохнуть. Спал в приемной, чуть не до полуночи полной посетителями, а в час ночи надо было уже идти к утрени. И это было школой смирения, когда учился молодой послушник терпению и самоукорению, которые так сладостны и благодатны. Несправедливость раздражает обычного человека, но если он учится принимать всё как из руки Господа и считает себя достойным всякого осуждения, то становится духовно опытным подвижником и обретает мир и покой, радость о Господе.

Много скорбей было и у преподобного Варсонофия. Несмотря на великие духовные дарования старца, нашлись недовольные его деятельностью: путем доносов, интриг и жалоб в 1912 году он был удален из Оптиной и назначен настоятелем Старо-Голутвина Богоявленского монастыря, крайне расстроенного и запущенного. Смиренно просил старец оставить его в Оптинском скиту для жительства на покое, просил позволить ему остаться хотя бы и в качестве простого послушника. Но просьба его осталась без ответа. Сборы старца, не имевшего почти никакого имущества, были недолгими. Он говорил духовным чадам: «Немного вещей беру я с собою: образа все остаются, а из картин возьму только портрет великого старца и духовного благодетеля моего отца Анатолия и батюшку отца Амвросия. Остальное останется так, как было». Мужественно перенося скорбь от разлуки с любимой Оптиной, старец принялся за благоустройство вверенной ему обители. В скорбях преподобный Варсонофий не падал духом, а переносил их мужественно и стойко. Духовное чадо старца, отец Феодосий, писал о последних месяцах его жизни – феврале и марте 1913 года: «Между тем как православный верующий народ стекался к старцу за получением облегчения не только душевных, но и телесных недугов, самого батюшку подтачивал в это время лютый недуг… Уже умирающий, изнемогавший от боли, он не мог отказать страждущим и ищущим старческого окормления и утешения».

Преподобному Анатолию (Потапову) суждено было стать свидетелем исполнения грозных пророчеств Оптинских старцев. Монахов ссылали, арестовывали, издевались над ними. Во второй половине 1918 года в монастыре стало не хватать хлеба, недоставало вина для Божественной Литургии. Братия терпели голод, научились делать хлеб из гречневой мякины. После службы из церкви выходили в большой физической слабости. Когда духовные чада предложили преподобному Анатолию на время оставить Оптину, он ответил решительным отказом: «Что же, в такое время я оставлю святую обитель? Меня всякий сочтет за труса, скажет: когда жилось хорошо, то говорил: терпите – Бог не оставит; а когда пришло испытание, первый удрал. Если и погонят, то тогда оставлю святую обитель, когда никого не будет. Последний выйду и помолюсь и останкам святых старцев поклонюсь, тогда и пойду». После закрытия монастыря и реорганизации его в сельхозартель старец был арестован. По дороге в тюрьму он тяжело заболел, и ему, ошибочно приняв старца за тифозного, остригли волосы и бороду. Вернулся он в обитель совсем измученный, еле живой, но со светлой улыбкой и благодарением Господу. Когда его увидели остриженным, многие не узнали батюшку, а потом очень опечалились. Старец же веселый вошел в келью и сказал, перекрестившись: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» 29 июля 1922 года в монастырь приехала чрезвычайная комиссия. Старца долго допрашивали и хотели увезти. Преподобный Анатолий сохранял мирное расположение духа и смиренно просил отсрочить арест на один день, чтобы ему можно было приготовиться в путь. Чекисты согласились, пригрозив келейнику, чтобы назавтра старец был обязательно готов к отъезду. После этого преподобный уединился у себя в келье и в молитве предал свою душу Богу. На другой день утром приехала комиссия. Спросили келейника: «Старец готов?» «Да, – ответил он, – готов» – и открыл перед посетителями дверь кельи, посреди которой уже стоял гроб с телом почившего старца.

Ярким примером терпения скорбей, смирения, кротости являлся преподобный Нектарий. После закрытия монастыря, в Вербное воскресенье 1923 года преподобного Нектария арестовали. В Страстной четверг его увезли в тюрьму в Козельск. Позднее из-за болезни глаз старца перевели в больницу, но поставили часовых. Все истязания преподобный переносил безропотно. После тюрьмы власти потребовали, чтобы преподобный Нектарий покинул Калужскую область. Без монастыря, без братии, в ссылке он пребывал в великой борьбе душевной, был глубоко потрясен и печален. Всё утешение его было в молитве. Однажды уходящий от него обернулся и увидел, как преподобный, с руками, простертыми, как у ребенка, зовущего мать, весь обратился к иконам. Преподобный Нектарий рассказал своим духовным детям, что к нему явились все Оптинские почившие старцы и сказали ему: «Если хочешь быть с нами, не оставляй своих духовных чад». И он вернулся к старчеству. Жившие с ним уверяют, что духовный перелом был явен: к ним вышел прежний старец во всей силе духа. Почил он в ссылке, в изгнании.

Преподобный Исаакий Оптинский II был последним настоятелем старой Оптиной. Венцом его многотрудного и неуклонного восхождения по лестнице духовной и свидетельством пламенной любви к Богу стала его мученическая кончина за Христа в 1938 году.

По материалам сайта www.pravoslavie.ru