Архиепископ Серафим (Соболев)

Мысли, записанные духовными чадами, I

«Господь близко, если позовешь Его, Он сразу откликнется». Эти слова принадлежат архиепископу Серафиму (Соболеву) — замечательному иерарху Русской Православной Церкви, для которого живое богообщение было высшим смыслом и центром всей жизни. Архипастырь прославился не только силой своих молитв, но и трудами в защиту Православия. Его жизненный путь, пролегавший через десятилетия трагического ХХ века, подвижничество, богословские воззрения, примеры предстательства пред Господом являются примером для современных людей.

Покаяние есть исправление жизни. Больше слушай, чем говори и рассказывай.

Оккультизм и спиритизм не есть шарлатанство, но есть реальное общение с бесами и ведет к погибели.

Три главные греха, в которых лежит теперь все человечество: 1) блуд, 2) гордость, 3) жестокость. Эти грехи влекут человечество к погибели. Господь не выносит блуда.

Больше всех святых люблю юродивых Христа ради. Я их считаю выше мучеников. Те страдали дни, недели, а эти всю свою жизнь — в холоде, в голоде, в насмешках.

Послушание не груша, его сразу не съешь. Лет тридцать нужно работать над собой, чтобы отсечь совершенно свою волю.

Высший дар Божий, — дар слез. Я ставлю его выше чудотворений и прозорливости. Кто обладает этим даром, тот никогда не падает: он и так уже на земле лежит, по смирению.

Будь подальше от людей.

Главное — не осуждать. Корень всех плотских грехов — осуждение.

Мистика сектантская — это тайное общение с бесами, а мистика наша, православная, — это тайное общение с Богом.

Самое главное — кротость и смирение. Без них телесные подвиги — ничто. За телесные подвиги без любви и смирения Господь наказывает блудной похотью, чтобы смирить человека. Я знал одного монаха, который так запостился, что один нос остался, а злющий был такой, что к нему подойти нельзя было.

Я спросил: «Владыко святый, а если человек имеет смирение и любовь, но объедается, победит ли он страсти?» Владыка отвечал: «Он будет свиньей и больше ничего. Да, при истинной любви и смирении нельзя и объедаться. Любовь сопряжена со страданиями, заботами о людях. Разве мать объедается, когда у нее больное дитя? Она только о нем и заботится, а о еде и не думает. Вот святой Тихон Задонский, когда он ел, то часто оставлял пищу и начинал плакать: “Вот я ем, а есть заключенные, которые не имеют, чего есть”. Его утешали, но не могли утешить.

Любовь надо иметь не только к людям, но и к Богу. А ведь Богу не угодно, чтобы мы объедались. Потому, кто любит Его и хочет Ему угождать, тот не станет объедаться. Из любви и смирения само собой является и пост.

По существу, любовь и есть смирение, а смирение — любовь.

Во всех добродетелях самое важное — смирение».

Безмолвие — это благодатная, сердечная молитва. Вот Иоанн Кронштадтский был все время с людьми, непрестанно разговаривал, а находился непрерывно в безмолвии.

Видимо-невидимо было на Руси угодников Божиих, святых. В древней Церкви столько не было.

Духовную дочь преподобного Серафима Саровского, юродивую Пелагию Ивановну я ставлю наравне со святым Симеоном Христа ради юродивым. Нельзя без слез читать ее житие.

Мы живем не так, как нам хочется, а как хочет того Бог. Воля же Божия выражается и проявляется в стечении обстоятельств жизни, а обстоятельства жизни — это злые отношения людей, клеветы и т. п.

Перед Богом-то легко смиряться, а перед людьми — трудно. Надо переносить оскорбления от людей.

Дело не в старце, а в самом себе. Мне рассказывал старец Оптиной пустыни Агапит такой случай: «Однажды думал я, вот хорошо иметь такого старца, как отец Амвросий. Он и на суде Христовом за меня ответ даст и я обязательно попаду в Царствие Небесное! Прихожу к отцу Амвросию, а он смотрит на меня грозно и говорит: “Каждый за себя даст ответ на Страшном суде”».

Рассказывал мне прозорливый дивный старец Гефсиманского скита отец Исидор такой случай. Пришли три монаха, — между ними сам о. Исидор, — из Троице-Сергиевой лавры кандидаты на иеродиакона к Московскому митрополиту Филарету, чтобы он выбрал из них наиболее достойного. Посадил их Филарет и спрашивает одного: “Чем мы спасаемся?” — “Вашими молитвами, Ваше Высокопреосвященство!” — отвечал монах. “Дурак ты и больше ничего”, — ответил Филарет. Затем обратился с тем же вопросом ко второму кандидату. — “Смирением”, — отвечал монах. “Это правильнее! Вот я тебя пошлю на кухню, посмотрим, как ты там будешь смиряться”. Наконец митрополит Филарет обратился к отцу Исидору с тем же вопросом: “Чем мы спасаемся?” Исидор отвечал: “Честною Кровью Господа нашего Иисуса Христа”. — “Правильно”, — сказал святитель и выбрал отца Исидора в иеродиакона».

«Ответственны ли сумасшедшие за свои греховные поступки?» Владыка: «Если они совершенно бессознательно их делают, то не ответственны, а если в сознании, то ответственны, но не в такой степени, как здоровые».

Клевета — это то же самое, что смерть, а ведь смерти не нужно искать. Клевета — это смерть, хуже смерти!

Мое молитвенное правило увеличивается от обстоятельств жизни, во время скорбей, клевет, болезней.

Я заметил, что Господь всегда слышит и исполняет молитву во время великих скорбей.

Можно и хорошо читать наших русских классиков.

Не надо осуждать! Если и ошибся кто, нужно выискивать уважительные причины этой ошибки, но не осуждать ближнего. Такова должна быть наша тактика!

Злу надо противопоставлять любовь. Любовью обусловливается истинно верующий человек. Апостол Иаков: Вера без дел мертва есть (см.: Иак 2, 17), без дел любви. Любовь к врагам — это величайшая добродетель. Сам Спаситель сказал: Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут (Мф 5, 7). На Страшном суде Христовом именно она, любовь, спасет нас, она определит судьбу нашу на целую вечность. Любовь — источник счастья, в ней — источник блаженства. Будем все силы наши употреблять к перерождению нашему, к стяжанию истинной христианской любви. Будем просить об этом нашего Спасителя, Божию Матерь, Николая Чудотворца и преподобного Серафима — носителей великой истинно-христианской любви. Не будем желать врагам нашим ничего злого, чтобы быть нам истинными последователями Христа, дабы быть нам помилованными на Страшном суде Христовом, чтобы иметь нам истинную радость Божию.

Очень трудная вещь — монашество. Монах борется со стихиями, с природой, с самим собой. Но все же — нет ничего лучше монашества.

Помни слова Спасителя: «Кто погубит душу свою, тот приобретет ее, а кто приобретет душу, тот погубит ее». Душа — это жизнь. Так и мы должны погубить жизнь свою для мира, для плотских страстей. Жизнь настоящая как миг пролетит, а после смерти — жизнь вечная! Пострадаем здесь немного, зато там будем вечно радоваться. И умирать будет легко и отрадно: бесы расступятся.

О записной книжечке для грехов владыка сказал: «Это твой паспорт на том свете. Только эта книжечка будет нужна тебе там. Она потеряется, сожжется, но твой Ангел Хранитель все перепишет, что записано в твоей книжечке».

Когда хвалят тебя, то говори внутренне: «Господи, прости меня».

Исаия говорит словами Христа, а Христос, пришедши на землю, говорил часто словами пророка Исаии. И несмотря на это после смерти Исаия попал в ад и был там до сошествия Спасителя в преисподнюю. Но муки он не испытывал. И блаженства не испытывал, так как не было в аду света Божиего. А может быть Господь и показывал на время свет праведным, находящимся в аду, — по Своему промышлению. Но все же праведники, хотя и не испытывали мук, томились в ожидании Христа.

Любовь есть увенчание подвижника, совершенная, благодатная любовь, которая дается от Бога в награду за подвиги. О ней апостол говорит: Излияся любовь в сердца наша Духом Святым. Есть еще первоначальная любовь, естественная, не благодатная. Правда, она не лишена благодати, но благодать только руководит ею. Эта естественная любовь побуждает человека к подвигам и очищает сердце от страстей. О благодатной любви святой Исаак Сирин сказал, что «она есть рай со всеми райскими блаженствами».