ДУХОВНАЯ БЕСЕДА СХИАРХИМАНДРИТА МАКАРИЯ (БОЛОТОВА) (1932-2002)

(Печатается с видеозаписи от 04.04.1997),

V

Не ропщи человек,

Что ты мал и не знатен,

Что прожитый твой век

Для людей не понятен.

Не ропщи беднота

Без угла и без хлеба.

Знай, твоя тягота -

Дар особенный неба.

Не ропщи, ты, больной

Долголетним недугом,

Через крест тот святой

Будешь Господу другом.

Не ропщи, что друзья

Тебя бросили в горе,

Бог не бросит тебя

в этом жизненном море.

Бедность, зло и недуг -

всё сокроет могила.

Береги чистый дух -

В этом истинна сила.

Верь, надейся, терпи,

Чашу пей без сомненья,

И спасёшь душу ты

Для небесных селений.

Это мать Серафима составила. (Белоусова, г. Мичуринск) А мы мелодию - и мы пели, хорошо поётся. У нас матушка стихотворения писала, да много стихотворений, очень хороших. Эх, нету никого их. Осталась дребедень одна. Храни вас Господь. Прошу прощения за грубость, принесённую вам. Я грубый человек. Как эта интеллигенция - какой я интеллигент? Я колхозник. А Матерь Божия - Наша Защитница. Как Она защищает! Я не знаю, если б я тогда лет в 17 - Господи помилуй! Надо мною что делали. Прям всю жизнь со страхом, и в монастыре нас вызывали со страхом. Бывало, документ какой напишем, а братья бояться подписывать у архимандрита. А я иеродиакон, должен первым подписаться. А Святейший: «Что у вас дьякон управляет монастырём?» «Нет, нет… все боялись, а он посмелей». А у меня смелость какая. Было кому идти. Меня вперёд посылали. Вперёд, на разведку. Я ночью - гремит, стреляют, бомбят - а я иду. И Господь меня сохранял.

Филарет (Денисенко) приехал к нам в Винницу. Я ж там как настоятель собора был. Приехал в Винницу, какие-то такие составили доклад. Ну, кто будет читать? – Настоятель. Они знают, что я не грамотный. Ну, кого? Пусть отец Власий почитает. Ну, почитает, почитает. Вот. И я вышел, там 250 человек священства сидело в зале. Так 4 это: 1 митрополит, 2 архиепископа, 3 епископа было, и приехали на торжество. Ну я вышел, Господи. Только просил: «Матерь Божия, не посрами меня, не посрами меня, Владычица!» Я читать: «Бе, бе, бе», - читаю всё. Вышел – как прострочил всё, от страху научился сразу. Так мне Филарет сказал – пятёрку отцу Макарию с плюсом. Как я к нему не попал в руки, не знаю. Ещё был он иеромонахом киевским, инспектор в семинарии в Киевской, а я приехал помолиться. А он видит, что мальчик молится, то, сё… Хотел меня к себе взять в послушники, а я сказал: «Да как матушка Евгения благословит, моя мама крёстная». Она сказала: «Филарет в своё время выйдет на большую высоту и он с этого трона упадёт вниз головой и разобьётся насмерть, что поминать Русская Православная Церковь его не будет». Это было в 52 году - пророчество такое. Я приехал, ему всё рассказал. Ну, он в 82 году к нам приехал и говорит: «Отец Макарий, всё-таки не сбылось, что матушка твоя старица говорила». Я говорю: «Владыка, не забудьте – 91-й год. Она сказала 90-й, 91-й год». И так получилось. Сейчас привезли мне, позавчера мимоездом из Киева ехали, фотографию на календарь, где он патриархом. Печку сегодня палить будем хорошо. Я хочу сам положить его, чтоб он горел в печке. А подумаю, сколько он трудов предпринял – и всё пропало, вот что значит гордость человеческая. А если бы он патриарху Пимену открыл, что он задумал, патриарх Пимен его не благословил на эти дела. Патриарх Пимен с 6-летнего возраста жил в монастыре в Гефсиманском скиту. И когда он, там у них великий старец был, он сказал: «Твоё имя – в иночестве он Платоном был, в 14 лет постригли, а в 18 лет постригли в мантию - Пимен, то есть пастух, - Ты будешь в России выше всех. И ты наречешься безкровным мучеником». И он до самой смертушки служил в домовом храме. Ему весь видимый и не видимый мир открыт был. Это уже доказано у нас. Есть доказательства. И когда уже владыка Алексий Алма-Атинский отслужил последнюю литургию, то он сказал: «Ну, теперь, святители, выпьем чаю!» Налили по кружке чаю, он перекрестился и говорит: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь». И скончался. После причащения. Хоть как там говорят в настоящее время, слушайте, очень тяжело, тяжело, что мы судим. Судить не надо никого. И Сам Господь, Сам Господь пусть судит, а сейчас судят, обсудят, судить не надо никого - мы слабые люди. Со Святейшим (патриархом Пименом) раз такой момент был. Память святителя Алексея Московского. Народу в соборе было много. Ну, приложиться. Матерь Божия Казанская в Елоховском соборе, там помазывал митрополит Ювеналий Московский. Да пойду там помажусь, ну что, благодать одна, Господи. Ну вот. Ну пошли, помазались. Я гляжу место есть, чтобы пройти к святейшему. Я говорю – ну, разотру вот так вот, кто почём знает, что мы с тобою мазались. Вот. Подходим. А святейший меня знал, лично. Всегда говорил: «С праздником отец Макарий, прошу святых молитв». Всегда. Каждому человеку так говорил. Он : «Я всем доволен, всё у меня есть, а мне не хватает молитв святых. Братья и сестры, прошу ваших молитв святых. Ваши молитвы простые, Господь услышит». Да. Подхожу, Святейший, мажет и говорит: «Вторицею благодать Всесвятаго Духа, вторицею». Я ж второй раз мажусь. Говорю «Ты за мной не иди, а то поймаемся сразу». Она человек через пять. Он говорит: «Матушка, вторицею». Ну мы ж не угомонились. Там Матерь Божия «Взыскание погибших», там отец Алексей, старец был один. Вот. А давай мы к нему пойдем. Да кто почем знает, Господи, давай помажемся. Мы же не причащаемся, а помажемся. Подошел. Он прямо: «Третицею вселится в ваше сердце младое благодать Святаго Духа». Ну кто почем знал? Демидов отец Алексий, он святой жизни был. Когда в церковь везли его из дома, он просил: «Милые мои, закройте мои глаза, чтоб я не видел в дороге ничего соблазнительного и пришел в церковь». Ему глазки закрывали. И когда он в церкви уже, на порог церкви ступал, ему глаза раскрывали. Он тогда говорил: «Радости мои, Христос Воскресе!» Безгрешная душа, 100 лет прожил, 100 лет прожил. И на человека Божьего годовщина была, он причастился и помер. И помер. Со всеми прощался как-будто до Пасхи. «Я в Вечной Пасхе вас увижу». Хороший был.

Никому мы были не нужны. Только Господу были нужны. Я много беды изведал. И гонения. Некоторые монашество получают за любовь, за ласку. А я монашество получил, все мне переломали, руки, ноги, в 60-году всё. Власти, КГБ. Ты не попал под ломку, но ты попадёшь. Ещё ссылка будет. Посмотрим, как вы поедете. Стараться на первом эшелоне надо ехать. Что взять с собой – крест, подрясник, мантию и чётки положить - и всё. И поехали. Да разве плохо это будет, Господи помилуй? Я несколько раз на порог ложился, владыке давал топор наточенный – я говорю – владыка, отсеките лучше голову, чем вы предаёте. Отсеки голову, я в минуту страданий вечность получу. Вот что было. «А вы были в каком монастыре?» Я был в Глинской пустыне, начало полагал в 48 году. Подростком был, 16 лет. День трудился, а ночью негде спать, потому что милиция гоняет. Я там побыл годика полтора-два - и домой меня старцы вернули. Отец Серафим Амелин (ныне прославлен), которого мощи лежат в церкви, он говорил: «Виталик, милый детенок, ехай домой, ты нашим, Глинским будешь». А я разве не Глинский? Владыка меня постригал Зиновий (Мажуга, ныне прославлен). Всё прошло быстро. Быстро прошло как день мгновение и приступила теперь старость. Хочешь не хочешь. Я еще могутной такой, если б лежал – поднялся. Это еще у меня мощь такая была, а щас сижу, ложкой вот так прям ем: и ложка около меня, и чашка. Жалко тех лиц, отец Кирилл, которых мы видели, и они на могилах. Это невозвратимо. И больше таких, именно я грешник, никогда не увижу. Никогда. Они, бывало, говорили: «Трудно вам будет, приходите на нашу могилу. Говорите с нами как с живыми. Во всем мы вам поможем. А если уже чрезмерно трудно будет, проситесь, мы поможем, мы вас возьмем к себе. Поможем». Ну как я могу сказать, что плохо? Ешь не хочу! Когда ничего не будет… Голод будет, голод. И море воскипе, вода морская, и все живущие в нем. И морей не будет, и людей не будет. Вот сейчас Воронеж. Там же Воронеж как Чернобыль - приняли туда чеченов, они что-то сделали, и такой был туман, на весь Воронеж. В течении трех дней было. Люди потравились. Сообщили властям в Москву, они сказали – об этом ни одного слова. А матушка драгоценная говорила: «Батюшка, я волнуюсь, зачем мы дом купили в Воронеже, ведь с Воронежа люди побегут, а с Тамбова нет». Будешь жить ты в Тамбовской стороне - я тебя позову. Ну, поживёшь немножко. Вот спросил старца на Афоне: «Батюшка, можно мне сейчас в Тамбовскую область поехать?» Он сказал: «Нет. Пока творится безобразие». Очистится. Скоро будет очистка, война будет. «А вот с Украиной?» А с Украиной отец Кукша говорил - Украина на островах будет, ничего там не будет. Там всё греко-католики займут. Ничего там не будет. Время… тяжёлое время. Прям надо помирать, наверное. Я боюсь, что мы не вынесем те трудности. Об этом предупреждали наши святители, живущие в 5-м веке, в 4-м. Мир пойдёт на оскудение духовной жизни. Сейчас у нас критическое состояние в стране. Очень критическое, как в духовном положении, так и в гражданском. Такого критического положения мы ещё не испытывали за всю свою земную жизнь. Вот как ум отобран ото всех - и в духовном и оскудение. Вот через годика два вы сможете понять, что у нас будет в стране. Неописуемое. Описать нельзя. Всё это тяжело слушать, тяжело… Ещё немножечко - и нас всех не будет. На ссылку поедешь? Если повезут тебя? Прямо сумочку возьми, малину возьми, чем зубы почистить. А мы возьмём сумочку, ряску, подрясник, чётки, скуфеечку - и поехали. Там кушать дадут в дороге. А владыка отец Лаврентий говорил матушке Сергии, а ей сейчас 96 лет. Он сказал: «Ты будешь в ссылке». Вот - и она ждёт. Сумочка провисела 50 лет. Да у меня тут лежит сумочка. Я уже приготовился. До ссылки довезут, до поезда довезут, а там в Москве пересадят - и поехали. Ты не можешь себе представить, какая там будет любовь!